Петр РЯБОВ

СТРАТЕГИЯ ДВИЖЕНИЯ: ГЕНЕРАЛЬНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

КАС ИЛИ ВОЛАНД?

...А ведь весной 1988 года на конференции в Пскове чуть-чуть не было создано Всесоюз­ное объединение любителей анархизма в не­формальном движении (ВОЛАНД - как у Булгакова). А ведь группа, ныне именующая себя Товариществом социалистов-народни­ков, когда-то была просто кружком студен­тов Историко-архивного института, интере­сующихся народническим движением. Как было бы хорошо: остановить стрелку часов на том -1988 году - и закричать: "Стоп! Ребя­та, мы все хорошие, милые люди, неплохо знающие историю. Ну зачем нам НАЗЫ­ВАТЬ СЕБЯ ЭСЕРАМИ ДА АНАРХИСТА­МИ!" Но, увы, то, что следовало понять и ска­зать тогда, приходится говорить теперь.

Хотя в этой статье речь пойдет о моих друзьях, как и я, именующих себя "анар­хистами", все нижеследующее относится и к другим "неформалам" и "неоформалам". Да, мы, КАСовцы, не хуже других убожек и жириновских, румянцевых и ва­сильевых. Но это слабо утешает: ведь мы и не лучше! Мы такие же "анархисты", как они "эсеры" и "кадеты", "черносотенцы" и "христиане", "либералы" и "эсдеки". Про­сто мы когда-то, при дележе театральных костюмов, взяли себе этот, а они взяли другие, - только и всего. Мы - "советские анархисты" - гордо несем это имя. И от то­го, что мы называем санкционированные митинги и переговоры с начальством анархическим движением, оно, разумеет­ся, у нас не появляется.

То, что наши неформалы никогда не имели своей "игры", своей линии поведения, своих принципов и своих интересов (помимо шкур­ных и рекламных, разумеется), то, что они (мы) были развращены властью до невообразимых размеров, ярко иллюстрирует тот факт, что вся "политика" у нас сводилась исключитель­но к "тявканью" на "плохие" решения Власти и "овациям" "хорошим" ее решениям. Да и са­ми понятия "провокация", "экстремизм" ро­дились не в недрах движения как собствен­ные критерии нравственного и безнравствен­ного, а были спущены сверху: что "перестрой­ка" на сегодняшний день допускает, то нор­мально, а что выходит за рамки "социалисти­ческого плюрализма мнений" - то уже экстре­мизм и провокация. И мы проглатывали это, не поперхнувшись. Но это были только "цве­точки". Подождите, вот когда начальники со­зовут Учредительное Собрание и оно, воз­можно, с нашим крохотным участием, легити­мизирует ту самую Власть, которая начала с его разгона - тогда круг замкнется, тогда чаша нашей лжи переполнится до краев, и, если Господь не обрушит нам на голову небо, зна­чит, Его и в самом деле нет.

"Ну надо же понять условия, людей, систе­му, приспособиться к ним, войти в поло­жение", - скажут мне наверняка. Войти в положение, подстроиться под ситуацию? О, как это знакомо! Наши славные интел­лигенты не устают говорить о том, что у правительства нет денег нам на зарплату, и надо войти в положение правительства и затянуть пояса. Наши чудные оппозицио­неры говорят, что, при отсутствии движе­ния, подобного польской "Солидарности" или антифашистскому Сопротивлению, надо войти в ситуацию и пойти работать с теми, кто есть - с доморощенной законо­дательной властью и обновленной про­грессивной номенклатурой. Но ведь рево­люции происходят только тогда, когда об­щество отказывается "входить в положе­ние" власти и сносит бастилии без высо­чайшей санкции.

Итак, чем были заняты неформалы - полит­изированная интеллигентская публика - все эти пять лет? Замкнутые в своем шизофре­ническом мирке взятых напрокат "измов" и выдуманных "партий", они ничем иным не занимались, как подыгрывали Власти в ее грандиозной постановке спектакля по сме­не вывесок (теперь в метро вместо "Исто­рические решения XXV съезда КПСС - в жизнь!" можно увидеть не менее содержа­тельный лозунг: "Инкомбанк есть истинные ценности!").

В последнее время власть одряхлела, ей не под силу самой наплодить гору очеред­ных мифов, да ей уже и не поверят. И тут мы очень кстати с энтузиазмом пришли на подмогу. Все это дополняется самой гнус­ной партийностью, когда, например, "анархизм" мы отождествляем с собой, с группами, именующими себя "анархист­скими", а успехи в рекламе этих "полити­ческих организаций" - с успехами дела анархии (свободы). Это же в полной мере относится и к "демократам". Пусть люди и не слышали о нашем "изме", но, если они независимы, если они уклоняются от службы в армии и не участвуют в государ­ственном оболванивании людей, если они живут так, как хотят, то они во сто крат большие анархисты, чем мы - "анархисты" партийные. Партийное мышление ставит во главу угла структуру, а не человека; средства (тиражи газет, количество чле­нов, посты в органах власти) вытесняют изначально декларируемые цели. Так бю­рократизм, "прагматизм" наихудшего по­шиба, вытесняет то человеческое, хоро­шее, что собрало нас вместе, выхолащива­ет смысл нашей деятельности. Мертвящее начало, та же Система торжествует в нас, и мы пополняем ряды неживых людей, ко­торых так много вокруг, которые сущест­вуют, чтобы "иметь, а не быть".

СВОБОДА: ДЛЯ СЕБЯ ИЛИ ДЛЯ ДРУГИХ?

Однажды, года три назад один товарищ-КАСовец спросил меня: "Какова наша цель: освобождать себя или других?" Вопрос тог­да казался риторическим - конечно, других! Другой товарищ любил говорить с презри­тельным фырканьем: "Освобождаться са­мим? Это мы можем делать, запершись у се­бя в квартире!" И только с течением времени я убедился, что нельзя быть свободным, ког­да кругом несвободны люди, когда несво­бодна сама окружающая атмосфера, но нельзя и "освободить других", идя на комп­ромиссы со своей совестью, насилуя себя, делая то, что самого тебя отталкивает.

Вообще, мы понимаем анархизм не только партийно (а ведь анархизм - антипартиен по своей сути), но плоско политически, в то время как он не является только политиче­ским учением, ибо политика, как сфера борьбы за власть, всегда аморальна по сво­им средствам и целям. Но анархизм и не аполитичен, как аполитичны маргинальные движения, например, хиппи. Он, по-моему, АНТИПОЛИТИЧЕН - в смысле вытеснения государства, милитаризма, управления, от­ношений насилия и господства-подчинения из жизни общества. Анархизм должен стать органичной ЧАСТЬЮ (но не более, чем частью!) цельного мировоззрения, не позаимствованного нами откуда-то (у Баку­нина, у Кропоткина - неважно), а выросшего постепенно в наше время, в нашей стране, из нас самих. Такое мировоззрение выра­стает из прочной основы, определяющей и формирующей всю нашу жизнь: из субкуль­туры, из своей этики (братских отношений, безусловного уважения прав другого, не­допустимости вождизма и отношения к другому, как к средству), из своего культур­ного пласта (стихи, песни, музыка), на осно­ве коммун, общих праздников, кружков, те­атров, совместного самообразования, об­щей экономической деятельности.

ПОЛИТИКАНСТВО ИЛИ ЧЕСТНОСТЬ?

Что же можно сделать в той ситуации, в кото­рой мы оказались? Стопроцентная честность должна сейчас стать единственным оружи­ем в море лжи и мифов, подлости и честолю­бия. Надо не лгать себе и другим - вот и все.

Власть манила нас призрачным калачом мнимых свобод и привилегий, и мы забыли, что права не дарят, а если дарят, то также легко и отбирают. Мы должны отступить очень далеко и понять, чего сдавать никак нельзя, что действительно стоит борьбы.

Лозунг Союза демократических сил Болга­рии: "Время это наше!" мы можем перефра­зировать на противоположный: "Время это не наше!" В том смысле, что на уровне ОБ­ЩЕСТВА, на уровне "политики" никакой глобальной альтернативы нынешней гнило­сти, распаду, рабству, нищете и лжи нет, и лишь в далеком будущем она может возник­нуть. Все, что можно делать сейчас на уров­не общества - это обличать ложь, бить по ру­кам, когда берут за горло, и не называть ог­рабление либерализацией, Жириновского ибералом, а себя анархистами (это надо за­служить!). Все, что мы можем - это "не сдать цитадель". Но если сейчас нет альтернативы для общества, то для отдельных личностей альтернатива всегда есть, и потому никогда не поздно перестать подличать и трусить.

ШЕСТЬ ПУТЕЙ ВЫХОДА

Что же конкретно я предлагаю?

ПЕРВОЕ. Надо вернуть понятиям их былой смысл. Надо осознать наш (движения) горький опыт с 1987 года, когда еще был за­пас идей, был дух протеста, были действи­тельно человечные, братские отношения среди неформалов. И мы бездарно обесце­нили, разбазарили все это в погоне за при­зраком сиюминутного политического успе­ха. Но этот опыт не только печальный. Од­новременно он может стать и хорошей за­калкой для тех, кто, пройдя через него, уже знает, ЧЕГО НЕ НАДО ДЕЛАТЬ, и не под­дастся ни на удочку Власти с очередной пе­рестройкой, ни на соблазн пожертвовать ради "эффективности" человечностью.

ВТОРОЕ. Не стремиться "руководить собы­тиями", но стремиться не потерять себя в этом вихре - будет что-то твердое в нас, и все остальное придет само собой. Не случайно десятки честных диссидентов: Марченко, Буковский, Сахаров, семерка, вышедшая в 1968 году на Красную площадь - живые, на­стоящие люди - были страшнее для прежней власти, чем десятки тысяч убогих псевдо­коммунистов ля власти нынешней.

ТРЕТЬЕ. Очевидно, что альтернативное об­щество, альтернативное мировоззрение фор­мируются долгими годами. России понадоби­лось сорок лет (от Герцена до Чернова), преж­де чем в недрах страны рабов возникло аль­тернативное общество со своими ценностями, традициями, идеями, изданиями, движения­ми, общество неуязвимое и могучее, которое само как последний результат долгого пути породило из себя, неустанно борясь с вла­стью, в начале XX века революционные и оп­позиционные партии. У нас же все как раз на­оборот: едва собираются три придурка и один прохвост, как тотчас основывают "партию", воруют для нее подходящий "изм", пишут ус­тав, сварганивают газету и бегут регистриро­ваться в ближайший орган власти. Нам нужна долгая, многолетняя работа по выработке цельного мировоззрения, вырастающего из нашей эпохи. Надо понять ее (никто еще в ми­ре, кажется, не понял смысла XX века, того, что он дал для человека, для взгляда на мир, а без этого делать что-либо дальше невозмож­но). Какие первые шаги можно предпринять в этом направлении? Возможно, делать то же, что делает сейчас Сергей Кургинян, только в противоположном направлении (не этати­стском и не антииндивидуальном): занять­ся СОЦИОКУЛЬТУРНЫМ МОДЕЛИРОВА­НИЕМ (комплекс: театр, кружки, исследо­вательский центр, дискуссионный клуб ля генерирования и пропаганды идей), в общем, созданием и распространением но­вых ценностей, взглядов, мыслей.

ЧЕТВЕРТОЕ. Самообразование - без него нормальное оппозиционное движение невоз­можно. Многие ли из нас читали даже "наших классиков"? Куда уж нам до кружка Станкеви­ча или группы чайковцев, когда мы не можем Гоголя от Гегеля отличить! Не усвоив того, что наработала та же социалистическая мысль двух последних веков или европейская послевоен­ная мысль (это для нас вообще terra incognita), без знания о польской "Солидарности" и рус­ском диссидентстве, о Канте и Конте, о Вели­кой Французской и Великой Русской револю­циях, о франкфуртской школе и фрейдизме, об Александре Зиновьеве и Иосифе Бродском, о Хайеке и Кейнсе, о народниках и эсдеках, о не­мецких зеленых и китайских студентах - разве можно всерьез претендовать на имя Движе­ния? Кружки самообразования должны одно­временно становиться очагами равноправного человеческого общения. В нынешних услови­ях всеобщего распада, когда говорят только о деньгах и ценах, они могли бы стать ячейками альтернативного общества.

ПЯТОЕ. Самиздат. В условиях дефицита идей и их носителей регулярные и массовые издания сейчас и не нужны, и невозможны, тем более, что уход в коммерцию, выпуск на потребу публики наскоро сделанных однодне­вок ведут в трясину дегенерации. Необходим, по-моему, лишь выпуск классики (и не только "партийно-анархической"), издание перево­дов зарубежных авторов этого века, а также нерегулярных, некоммерческих и немассовых сборников статей на различные темы, а также литературных альманахов.

ШЕСТОЕ. Явочным порядком осуществ­лять свои права, игнорируя Систему: ло­кальные трудовые конфликты, экология, отказ от службы в армии и уплаты налогов, сквоттерство (захваты квартир), правоза­щитные действия. Но здесь важно избе­жать характерного для неформалов раз­врата: демагогии, мифотворчества, само­рекламы... Надо сочетать нонконформизм с реализмом "малых дел", следовать прин­ципу зеленых: "Мыслим глобально - дейст­вуем локально!" Только так мы сможем ре­ально, а не через призму "измов" понять, ЧТО ЖЕ ПРОИСХОДИТ, что есть наш на­род, окружающие нас люди, чего они хотят и что могут. И надо суметь относиться к ним и без заискивания и народопоклонства, и без мессианского патернализма.

Завершая свои отрывочные рассуждения, я хочу еще раз повторить, что сама наша жизнь - стремление быть самими собой, не­зависимыми и свободными от общественных мифов, от Власти, от абсурдности окружаю­щего мира - уже есть, если не борьба, то та здоровая основа, то необходимое (но недо­статочное еще) условие, из которого все ос­тальное родится, и анархизм в том числе. Главное - не высасывать эту борьбу из паль­ца, не прикидываться оппозиционерами, не созывать съезды и не создавать партии лишь ради созыва съездов и создания партий. На­до быть свободными, и тогда столкновение с Системой произойдет само собой. Не подла­живаться на экзамене под преподавателя, не холуйствовать на работе, пусть это и об­щепринято, не голосовать на выборах. Хо­дить, говорить, одеваться, думать, любить, жить так, как вы хотите, не говорить вместе с другими "просвещенными интеллигентами", что "этим реформам нет альтернативы" (как уже не было альтернативы перестройке!), а самим быть альтернативой и наивно назы­вать ложь ложью, и зло злом. И, по возмож­ности, помогать другим.

Конец формы

 

Hosted by uCoz