Первомай – мы не быдло и не казлы?
Этот праздник хотели присвоить коммунисты,
нацисты и даже «морские свинки».
Изначально выйти на демонстрацию 1 мая означало
показать властям и нанимателям свою готовность в любой момент стать на защиту
своих прав. После 1917 - это наоборот, превратилось в демонстрацию своей
лояльности. Вы, скажем, можете представить себе демонстрацию чикагских рабочих
с плакатами "Народ и Рокфеллеры едины!"?
Первое
Мая сегодня является, едва ли не самым неизвестным из всех наших официальных
праздников. И это при том, что среди взрослого населения Украины практически
невозможно найти человека не прошедшего хоть раз в колоне ликующих
демонстрантов с последующим возлиянием на природе. Парадокс объясняется просто
– не смотря на всю официозность, массовость и размах, с каким у нас этот день
отмечался до недавнего времени, его суть была полностью выхолощена еще на заре
Советской Власти.
Нет,
каждый советский школьник, конечно же знал, что день 1 мая - праздник
«Международной солидарности трудящих» и отмечается в память о расстрелянной
полицией демонстрации чикагских рабочих. Правду же о том, что та историческая
чикагская демонстрация была организована американскими анархистами - в СССР
старались не вспоминать. В общественном сознании анархисты должны были
ассоциироваться не с борцами за дело рабочих, а с пьяницами и бандитами,
распевающими песенку о жареном цыпленке. Настоящие же борцы за «народное дело»
тогда могли быть только большевики-коммунисты… пусть даже и в США.
А ведь
тогда, в далеком 1886 году у рабочих было веские причины выйти протестовать на
улицы - при среднегодовой зарплате рабочих в 300 долларов, средняя стоимость
жизни составляла 720 долларов в год. И это при рабочем дне в 11-12 часов, а
нередко - все 15 часов (данные Бюро трудовой статистики США, 1880 г.).
Интересный,
но тоже мало афишируемый факт. Первыми отмечать 1 мая решили именно американцы.
В декабре 1888 года Сент-Луисский съезд Американской Федерации Труда решил
назначить 1 мая 1890 года днем общенационального выступления за права рабочих.
Но официальной советской пропаганде, отдавать пальму первенства «империалистам»
явно не хотелось (тем более, то АФТ иначе, как «предателями дела рабочих» у нас
не именовали). В основном совпропаганда вспоминала Парижский конгресс Второго
Интернационала, собственно и решивший праздновать 1 мая уже как день международной
солидарности трудящихся. Но и здесь была недомолвка. Тот факт, что Конгресс
предложил отмечать Первомай демонстрациями с социальными требованиями -
не очень афишировали. Чаще говорили об абстрактной «международной
солидарности».
А ведь
именно в борьбе за социальные права и была главная суть Первомая, его
настоящая правда. Изначально массовые первомайские демонстрации рабочих были
посвящены не только и не столько конкретным, сиюминутным требованиям к
работодателям и властям (но конечно и не без того). Это была своеобразная
демонстрация силы. Сродни военным маневрам, когда армия не только оттачивает
боевое мастерство, но и показывает потенциальному противнику свой арсенал и возможности.
Это понимали все. И рабочие, и власть предержащие. Ведь если просто так, в
честь «солидарности», на улицы выходят сотни тысяч, то стоит задаться вопросом,
сколько же выйдет, если «припечет»? Поэтому, чем больше удавалось вывести на
улицы 1 мая, тем проще удавалось находить «общий язык» с господами
капиталистами во время трудовых конфликтов.
В СССР
праздник Первомая, при сохранении атрибутов и даже некоторых лозунгов, приобрел
диаметрально противоположную суть. Если изначально выйти на демонстрацию 1 мая
означало показать властям и нанимателям свою готовность в любой момент стать на
защиту своих прав, то после 1917 года это наоборот, превратилось в демонстрацию
своей лояльности. Вы, скажем, можете представить себе демонстрацию чикагских
рабочих с плакатами "Народ и Рокфеллеры едины!"?
Советский
рабочий рисковал уже не тем, что вышел на первомайскую демонстрацию, а тем, что
отказывался это сделать. Даже в либеральные «застойные» годы за невыход можно
было поплатиться премией или прогрессивкой. В «культовые» же годы за это можно
было вообще загреметь в ГУЛАГ. Наверное наиболее точно подмечена извращенная
суть «советского Первомая» в картине С.Луппова «1 Мая. Ткачихи». Веселящийся
народ с портретами Вождя, и отделенная хмурой вооруженной шеренгой от народа
Власть.
Приблизительно
тогда же в просторечье первомайская демонстрация была переименована в «парад»,
что более отображало ее суть. Так же, как солдаты на парадах показывают
командованию свое умение четко выполнять приказы, так и народ 1-го мая очередной
раз показывал свою готовность выполнять указания "начальства".
Солидарность же дозволено было выражать только зарубежным пролетариям. Внутри
же станы забастовки были запрещены сразу после прихода большевиков к власти.
Попытки
же бороться за собственные социальные права пресекались даже более
жестоко чем тогда в Чикаго. Достаточно вспомнить Новочеркасский расстрел 1962
года. И это при том, что рабочие даже не покушались на «устои» (люди шли под
красными знаменами и с портретами Ленина в руках), а только выразили свое
недовольство урезанием расценок с одновременным повышением цен. Тогда погибли
26 человек, 89 было ранены, 7 приговорены к расстрелу. Кстати, в отличии от
Чикаго, та демонстрация была абсолютно мирной...
Впрочем,
со временем в нашей стране сработал своеобразный защитный механизм, что не дало
коммунистическим партбонзам присвоить себе популярный праздник рабочих. При
сохранении внешней лояльности да «идеологически правильных» лозунгов, в
общественном сознании Первомай все же превратился в разновидность карнавала.
Участникам действа стало глубоко начихать на тех, кто возвышался над ними на
трибунах – будь то фанерно-самопальных в затрапезном райцентре, или на самой
главной -- гранитно-надмогильной. Люди радовались весне, возможности
пообщаться, ярким краскам и воздушным шарикам. Как школы самбы в Рио,
предприятия и учреждения устраивали даже негласные соревнования, - чья колона
краше, ярче и оригинальнее. При этом «идеологическая» составляющая была на
самом последнем месте.
Кстати
советские коммунисты была не единственной силой, желающей контролировать
Первомай. Немецкие нацисты в свое время тоже возжелали присвоить рабочий
праздник. Придя к власти, Гитлер, по примеру большевиков, тут же лишил
пролетариат права на забастовку (а значит и на борьбу за социальные права).
Но Первомай не тронул. Слишком уж популярным он был в немецкой рабочей среде.
Нацисты тоже решили выхолостить его суть. День борьбы за социальные права
рабочих был превращен в эрзац под именем «Праздник труда». Как и в СССР в этот
день пролетариату милостиво разрешалось пить пиво, слушать речи вождей, и
выражать свою преданность единственной правящей партии. Но ни в коем случае не
напоминать о своих социальных правах. Отмечался он с не меньшим
официозом и помпой чем в Союзе. Выпускаемые к этому празднику фашистские
медальки и значки до боли напоминают аналогичную советскую продукцию. Даже серп
и молот на них присутствуют, правда, по соседству со свастикой.
Уже в
наше время на праздник «положили глаз» господа из СДПУ(о). Нет, собственно
ничего странного и противоестественного в том, что социал-демократы отмечают 1
мая нет. За исключением того, что партия Медведчука, кроме названия к
социал-демократии никакого отношения не имеет. В свое время А. Мороз
метко сравнил эту структуру с морскими свинками. Так же, как морские свинки
ничего общего не имеют ни с морем, ни со свиньями, так и «объединенные» ничего
общего не имеют ни с социализмом, ни с демократией. Хотя, конечно, чрезвычайно
потешно наблюдать, как тужатся присвоить себе день борьбы социальные права
рабочих самые богатые люди Украины.
После
1991 года Первомай, хоть и остался «красным днем календаря» но утратил былой
официоз. Для большинства украинцев он превратился со дня солидарности в «день
картошки» - благодаря выходным все массово выбирались на огороды сажать эту
полезную и необходимую для выживания в процессе экономического кризиса
сельскохозяйственную культуру.
Пока
согнувшийся пролетариат вместо того, чтобы показать свою силу ковырялся в
земле, бывшие слуги народа с примкнувшими к ним бандитами, без проблем
присвоили себе все, что было создано трудом миллионов за последние семь
десятилетий. В итоге, в начале ХХІ столетия, положение рабочих в Украине
зачастую мало чем отличается от ситуации изложенной в записке Конгрессу США
представителями Бюро трудовой статистики в 80-х годах ХІХ. И хотя вроде бы
существует жесткое трудовое законодательство наниматели не очень то и спешат
его выполнять. Профсоюзным боссам, как то все равно, - тем более что, унаследовав
из советских времен многочисленные санатории, дома отдыха и детские лагеря, они
беcпроблемно
могут безбедно существовать вообще без членов профсоюзов. Наплевать на это и
лидерам некоторых самых "красных" партий, которые главной фишкой
своей деятельности видят не столько в борьбе за реальные
интересы рабочих, сколько за присоединение Украины к России, ради чего они
готовы сотрудничать даже с «бандитами и проститутками»…
Товарищи,
а может уже пора вернуться к истокам настоящего Первомая, и показать, что
наемные рабочие не быдло и не рабы. И не "кАзлы", естественно... Тем
более, что после «Майдана» опыт у нас уже есть?
Дмитрий Полюхович,