Наблюдающий Упадок. СЕМЕЙСТВО
ОБЫВАТЕЛЕЙ.
<Уфф
идиоты а, идиоты!> - причитала в меру упитанная
розовощекая тетя Валя. Она стояла на своем
привычном месте - у кухонной плиты, жарила картошку и одновременно что-то жевала. Дело в том,
что было воскресенье, 27 августа 2000 года. Именно в этот день случилось страшное и непредсказуемое. А случилось вот что.
Как всегда вечером, после ужина, тетя
Валя - любительница сериалов со стажем
(как-никак трагедия строптивой Изауры разворачивалась на ее глазах) приготовилась
смотреть свой любимый телесериал. Серия обещала быть очень
интересной, ведь в предыдущей у Хулии от Хуан Карлоса
родился маленький Игнасио.
Включив телевизор, тетя Валя не
обнаружила ничего. <Профилактика?> -
подумала было жительница столичного города, но пощелкав
по другим каналам, быстро удостоверилась - не показывали вообще ничего ни по
одному каналу. Сердце забилось чаще, сразу возникла тревога. Как последняя надежда явилась такая спасительная,
такая приятная мысль: <отошел какой-то проводок, ничего страшного>. Муж находился рядом,
он не так
давно пришел с работы и сам хотел
только одного: упасть быстрее на диван и, включив
последние известия, забыть обо всем
на свете, насладившись захватывающим телеспектаклем. <Сеня, устрой телик, не
показывает!> - словно в истерике заверещала тетя Валя.
Сеня ковырялся в
проводах уже долго. Тетя Валя, решив отвлечься
от мрачных предчувствий, включила радио. В это
время с улицы пришел Димка: он
был подростком и играл во дворе
со сверстниками в футбол. Димка уже знал, что произошло, и воспринимал это как личное оскорбление.
Ведь по телевизору скоро
должен был начаться футбольный матч с участием его любимцев - ЦСКА, а теперь он оказался
лишен зрелища. И тут по радио
передали: горит останкинская телебашня. Напряженная лихорадка супругов вдруг сразу сменилась
фрустрационной регрессией.
Это были минуты моральной
опустошенности, упадка всех сил и надежд.
Уже не было ни
беспокойства, ни каких- либо эмоций,
зато было очень ясное и отчетливое
осознание потери чего-то необходимого, привычного и неотъемлемого.
Эти люди начали понимать,
наконец, то, в чем боялись признаться
долгое время себе - свою собственную
ущербность, ничем ни поправимую, наверное, уже убогость.
Судорожно- нервные
движения тети Вали и привычная матершина ее супруга
свидетельствовали о том, что замешательство не длилось долго. Из магнитофона доносился привычный голос Кая Метова, Семен
Семеныч <резался в дурачка> с Димкой, а <мамка> привычно стояла у плиты, жарила картошку и уже привычно причитала:
<Уфф идиоты а, такое может быть
только у нас!>.